Согласны ли вы со словами Фокса: «Из всех видов жестокости, я считаю самым ненавистным тот, который надевает на себя маску милосердия»

(467 слов) К сожалению, на жизненном пути мы нередко сталкиваемся с лицемерием. Эта встреча всегда неприятна, так как видимость обманывает нас, а до сущности мы добираемся слишком поздно. В итоге мы теряем драгоценное время на то, что того не стоит. Поэтому я согласен со словами Фокса: жестокость под маской милосердия неприятна вдвойне, ибо она обманом заставляет нас становиться сторонниками или даже участниками злого и несправедливого дела. Чтобы пояснить свою мысль, приведу литературные примеры.

В романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» Родион Раскольников оправдывает жестокость, считая ее справедливой ценой за благосостояние общества. Его теория гласит, что избранные люди могут использовать остальных по своему усмотрению, ведь только они способны вершить судьбы мира сего. Решив проверить идею на деле, он убивает Алёну Ивановну и ее сестру. По его мнению, старуха-процентщица всем мешала, хотя об этом он узнал из беседы незнакомцев. Избавление от нее должно было стать для бедняков актом милосердия, однако после гибели старухи ситуация в городе не улучшилась. Жестокая расправа лишь поселила ужас в душах обывателей. «Милосердие» Раскольникова оказалось обычной жестокостью, ничем не мотивированной агрессией. Но весь ужас в том, что герой искренне не понимал этого, попав в сети лживых теорий. Лишь в эпилоге он обращается к Библии и излечивается от зловредных иллюзий. Очевидно, что они опаснее, чем обыкновенная жестокость. Если обычный преступник раскаивается в содеянном зле и ощущает себя неправым, то идеологический убийца не верит в свою вину до последнего, а значит, готов и дальше убивать.

Другой пример описал Л. Н. Толстой в романе «Анна Каренина». Общество жестоко отнеслось к Анне, вычеркнув ее из своей жизни. Никто не принимал ее у себя, никто не приходил к ней в гости, ее даже не узнавали на улице. Женщина оказалась в полной изоляции. Люди, которые раньше охотно общались с героиней и прекрасно знали об ее измене, отвернулись от нее, когда она ушла от мужа. Все эти светские львы и львицы сами нарушают обеты, данные друг другу, но только скрывают грех, хотя все понимают, кто кому неверен. Однако открыто признать свои чувства они не могут, поэтому лицемерно порицают союз Карениной и Вронского, хотя сами они ведут себя ничуть не лучше. Свое ужасное отношение к женщине они оправдывают строгими моральными устоями. То же самое делает супруг Анны, запрещая ей видеться с сыном. Свою жестокость он прикрывает милосердием, ведь Сережа не должен страдать от встреч с такой матерью. Однако этот запрет – всего лишь месть обманутого мужчины. Очевидно, что никто из героев не перестает мучать Анну, потому что каждый из них считает себя непогрешимым блюстителем морали. В этой иллюзии кроется опасность жестокости, прикидывающейся милосердием.

Таким образом, самый ужасный вид жестокосердия – это лицемерная жестокость, которая прячет свою сущность за масками. Люди видят в ней то, что хотят видеть, поэтому ничего не исправляют в своем поведении. К ним присоединяется все больше сторонников, ведь очередная травля человека выглядит как праведный суд над нечестивцем. И тогда насилие приобретает чудовищные масштабы.