Краткое содержание повести Константина Воробьева «Убиты под Москвой»

Константин Дмитриевич Воробьев, отечественный литератор советской эпохи, представитель «лейтенантской прозы», участник войны, прожил недолгую, но трудную, насыщенную горькими, трагическими событиями жизнь. На долю талантливого автора выпали суровые и страшные испытания. Это и борьба с фашистами, и 3 года плена, за которые он сменил несколько лагерей для военнопленных, и подпольно-партизанская работа, и послевоенное нелегкое время, когда писателю пришлось себя попробовать в разных профессиях. Да и творчество его долгое время подвергалось критике, произведения Воробьева не пропускала цензура, ему отказывали в их публикации, откладывая рукописи в долгий ящик. Повесть Константина Дмитриевича «Убиты под Москвой» была написана им под конец сороковых годов, а увидела свет книга только в 1963 г. Писатель, отправившись на фронт лейтенантом, сражался под Москвой вместе со своими боевыми товарищами, многие из которых там и погибли. В своих произведениях  Воробьев правдиво и реалистично показывал все вероломство и жестокость войны, доносил до читателей страшную «окопную» правду. Не стала исключением в этом плане и его вышеупомянутая книга. Наш интернет-ресурс Литерагуру предлагает своим читателям узнать за более короткое время о событиях, разворачивающихся в ней, ознакомившись с ее лаконичным изложением. Заголовки глав мы придумали для удобной навигации по сокращенному варианту текста. В начало повести включен отрывок стиха «Я убит подо Ржевом» А.Т. Твардовского

Глава первая: Рота уходит на фронт

Учебная рота кремлевских курсантов, у всех рост метр 83, второй день пробиралась к фронту.  Часто пролетающие «юнкерсы» заставляли всех падать наземь, не падал лишь капитан Рюмин, он останавливался и стоял на месте с прутом в руке, точнее со «стеком», и надменно улыбался. Юноши шли, жевали пресные, сухие галеты, а их воображение рисовало фронт крепким, нерушимым сооружением, в составе которого были огонь, бетон и человеческая плоть.

Вот они поравнялись с опушкой, заросшей клевером. Курсанты остановились на привал, а их капитан, увидев державшихся кучками красноармейцев, подошел к ним и поинтересовался, кто ими командует? Будто отвечая на вопрос, к капитану выдвинулся майор. Капитан и командиры взводов показали удостоверения. Он дал разрешение роте на дальнейшее продвижение и показал, в каком направлении идти, чем смутил Рюмина, так как в процессе их разговора стало известно, что на фронте не хватало боеприпасов и оружия. Невзирая на то обстоятельство, курсанты продолжили путь и пришли в некогда богатую деревушку. В ней находился центр обороны ополченцев.

Глава вторая: Сооружение окопов

По приказанию капитана 4 взвод в северной стороне деревеньки рыл окоп в виде подковы, выводя ходы сообщения к церквушке, коровнику и заброшенному кладбищу. Его командир Алексей Ястребов тихо спросил у капитана, чем копать, и получил в ответ грубое замечание по поводу своей неопытности, а потом Рюмин показал, где взять инвентарь и как расположиться его взводу.

От общения с капитаном у Алексея остался нехороший осадок. Ему вспомнились училищные занятия, целью курсантов на которых была сдача аттестации. Лейтенанту все не верилось, что это не практика и что они попали на настоящий фронт. Свое звание он получил недавно, только 2 недели назад. Кроме того, Алексей до сих пор не до конца осознавал «невероятную явь войны», когда фашисты уже на подступе к столице и уничтожать неприятеля надо не только в его стране, но и на территории своего Отечества.

Рота уже почти вырыла окоп, препятствие чинила лишь церковная стена, которая была из бетона. Поутру землю покрыло первым снежком, на котором новые сапоги лейтенанта смотрелись уютно и фасонисто.  Не захватив Рюмина на месте, Алексей обратил внимание на нескольких курсантов из 1 взвода в амбаре у расположенной там кухни, в которой уже была разведена топка. Идя мимо, капитан проинструктировал, в каком порядке они будут получать пищу и как распределятся боеприпасы.  Алексей пошел сказать о приказе Рюмина командиру 2-го взвода Гуляеву, своему товарищу.  Тут им послышался гул самолетов, но парни не бросились, каждый к своему месту, так как не хотели продемонстрировать  собственное волнение и страх. Но когда звук летящих самолетов раздавался уже над ними, парни разом оказались лежащими на земле. Простившись, словно ничего не случилось, друзья, сохраняя спокойствие и хладнокровие, отправились к своим взводам.

Глава третья: Окопная жизнь

В небе над деревушкой проносились стаями фашистские самолеты, державшие курс в направлении фронта. Рюмин приказал не открывать по ним огня из пулеметов, так как в деревне оставалось гражданское население. Курсанты соорудили для Ястребова надежный и добротный окоп, в котором он чувствовал себя уютно, комфортно и спокойно, ощущение тревоги исчезало.

Самолеты уже не летели, но сильный гул, доносившийся с линии фронта, беспокоил курсантов. Неожиданно он утих, а из леса стали появляться красноармейцы, было их около взвода. Лейтенант помогает одному из них преодолеть окоп. Из толпы бойцов отделился капитан, который был озлоблен, бранился и кричал. Капитан доложил, что он генерал-майор Переверзев, Алексей повел его к своему капитану, и тут выясняется, что это простой солдат, которого контузило.

Глава четвертая: Боевое крещение

Наступил вечер. Рюмин отдал приказ на построение взводов, каждого в своем окопе, и наказал сопровождать выбирающихся из леса красноармейцев обходным путем к госпиталю и к пункту переформировки. Когда собрание закончилось, Алексей с капитаном пошли в 4-ый взвод, ведя по дороге разговор о солдате с контузией. Рюмин предупредил, что с их стороны прорвали фронт, дав этим понять, что скоро придется вступить в бой. Советские солдаты, среди которых было много раненых, до самой полночи выбирались их леса.

Рано поутру воротилась разведгруппа, посланная в ночь, и капитан отдал приказ взводам – быть в боевой готовности. Бойцы стояли в окопах стесненно, прижатые друг к другу. Перед началом битвы до каждого донеслись аромат зажаренного лука и петушиный крик, что напомнило ребятам о родном доме. В этот момент из лесного массива вывернулся еще один солдат. Шел он, расслабившись. На вид ему 40 лет примерно, и внешне он отличался от курсантов. Солдат опустился в окоп и сказал, словно в пустоту, о том, что он ранен в голову.

Ястребов отдал команду прекратить разговоры и быть готовыми к бою, а последнему раненому красноармейцу, явившемуся из леса, указал путь в госпиталь. Спустя 2 часа из лесу показались пара фрицевских броневиков и принялись кружить по ниве. Лейтенант заволновался, так как не мог думать о немцах как о людях и, прежде чем дать команду своим подчиненным – открыть огонь, жаждал первым начать атаку. Попав дважды по каждой бронемашине, Ястребов тут догадался, что открывать огонь было не нужно, потому что то явилась вражеская разведка. Он приказал не стрелять. Во взводе послышался протест, но Алексей быстро остепенил протестовавших.

Немного позже во взвод Ястребова явился Анисимов, их политрук, которого курсанты шутя называли «мифическим значением». Поводом к этому прозвищу стало его мнение об английском флоте. Неуверенный и мягкий от природы, политрук жалобно спросил, не уничтожили ли броневики. Мужчина имел сине-желтый вид, так как ему было дурно. Он сказал о захвате населенного пункта впереди и воззвал к кремлевцам быть стойкими и сильными духом.

Глава пятая: Гибель политрука. Отступление

Внезапно погода изменилась в худшую сторону, окопы засыпало ледяной крупой. Анисимов пришел во взвод Алексея утром, а пробыл до вечера.  Лейтенанту было неудобно есть при политруке плов, и пища медленно остывала. Неожиданно  над церковным зданием раздался взрыв пристрелочного снаряда, взметнувший черный дым. Ястребов поинтересовался, не шрапнель ли то, но ему никто не ответил. Прогрохотали еще 3 снаряда, курсанты не оглядывались, за исключением политрука, который полез из окопа взглянуть на происходящее. Командир тут же дернул его вниз. Анисимов отдал приказ снять винтовки с верха. Взрывы приближались. Вот уже рвутся у окопов. Возникают воронки, но в убежище осколки не долетают. Алексей с кремлевцами бегут по дну окопа, слушают звуки разрывов, и каждый из них думает, что это «его» мина. Затем лейтенант направляет курсантов к стыку окопов, которые ведут к коровнику и к церкви, приказывает им по одному выбираться в ту сторону, а сам бросается к Анисимову, сказать, что они не отступают. Внезапно Алексей почувствовал удар в грудь горячим комом воздуха. Падая на колени, парень слышал, как его звал получивший ранение политрук. Осознавая, что один он раненому не поможет, Ястребов бросился к курсантам, но они уже были далеко. Обстрел прекратился, кроме Анисимова, потерь во взводе Алексея не было.

Лейтенанту было тяжело видеть тело скончавшегося политрука, которое курсанты завернули в плащ-палатку.

Через время снова начался обстрел, и все кинулись в окоп. Ястребов дал команду прекратить огонь и стал думать, что делать дальше. Он был в курсе, что за коровником находились его четверо солдат, которые были ранены. Алексею на них смотреть не хотелось, но поглядев на своих подчиненных, он понял, что обязан к ним пойти. Взрывы мин и пулеметная стрельба утихли, помощник Алексея Будько считал, что надо идти атаковать немцев. Капитану донесли о гибели Анисимова и шестерых бойцов из 4-го взвода. Из разговора с Рюминым Ястребову стало понятно, что наступление фашисты вели не всеми силами.

Глава шестая: Окружение

События предшествующей главы изложены лаконично по минутам.

Капитан отправляет  донесение разведгруппы в полковой штаб и запрашивает  план действий для его роты. Ему приказали: «немедленно отступать». Он догадался, что рота попала в окружение, стал в мыслях прокручивать все возможные действия противника и обдумывать, что ему правильнее предпринять в сложившейся ситуации. Рюмин предположил, что, скорее всего, враг пойдет в атаку со стороны рва. Приближался вечер, грохот разрывавшихся мин становился реже и тише, но с немецких позиций атакующих не было. Капитану не было известно наверняка, что именно задумал неприятель, и единственно правильным решением было – разбить его. Он послал связника в 4-ый взвод, чтобы организовать братскую могилу.

Изба, оказавшаяся в эпицентре обстрела, была сожжена дотла, и лишь почерневшая русская печь уцелела. Парнишка ходил возле развалин и выбирал гвозди.

Хоронили погибших солдат, разворачивая из плащ-палаток, и капитан вместе с курсантами поняли, что не стоило было этого делать, потому что теперь страх гибели будет связан визуально с обликами мертвых друзей. А ярость и ненависть к оккупантам должна приходить не извне, а вырастать внутри каждого бойца.

Капитан собрал у церкви всю роту и довел до сведения курсантов приказание полкового командования  «уничтожить мотомехбатальон противника, что находится впереди нас…». Капитан с санинструктором  подошли к дому, который был выбран для размещения раненых. Он стоял пустым, но Рюмин не хотел в него входить, понимая, что здесь когда-то спокойно жила семья. Капитан  поговорил с пожилым мужчиной о том, чтобы разместить раненых, а тот сказал, что фашисты захватили всех врасплох. Рюмин посулил старику плату, за то, что он помогает красноармейцам.

Глава седьмая: Успешная атака

Капитан все продумал, определил единственный верный путь для роты и приказал выступать ей в ночь, в 2 часа. Захватывать в плен при таком раскладе не предусматривалось. Курсанты стали обходить захваченный фашистами населенный пункт с южной стороны, 4-ый взвод должен был отправиться в северную его часть и открыть огонь. Остальные взводы должны были атаковать с тыла.  Ястребов пошел со своими кремлевцами к намеченной позиции, занял ее, чуть обождал и выстрелил первым минутой раньше указанного часа. Тут же пули сотнями полетели в направлении деревни. Вскоре в ней завязалась перестрелка, которая быстро усиливалась. Алексей дал команду – атаковать. Звуки стрельбы, солдатские крики раздавались на поле битвы. Командовать бойцами теперь не представлялось возможным, все действовали, подчиняясь инстинкту. Лейтенант почувствовал отвращение, увидев, как курсант заколол штыком молящего о пощаде фрица.

Деревня горела, и от огня было светло будто днем. Фашисты убегали. Они забыли, что их оружие имеет преимущество над винтовками красноармейцев. В деревне царил хаос, все смешалось, поднялась жуткая суматоха, которую разбавлял лишь грохот выстрелов. Алексей стрельнул во фрица, ранение оказалось смертельным. Умирающий стал падать прямо на лейтенанта, его стошнило на шинель Алексея, и тот отскочил от немца. Лейтенанту так отвратительно было случившееся, что его тоже сильно стошнило. Через некоторое время битва стала утихать. Кремлевцы, выполняя приказ Гуляева, сопровождали в запущенный сад нескольких плененных  фрицев и шутя приговаривали: «Айн-цвай». Командующий вторым взводом был рад, что немцев разбили. Он спросил о потерях в четвертом взводе, но Алексей ничего на это не сказал. Он почувствовал радость только, когда нашел Рюмина. Потом рота двинулась назад в лесной массив, унося своих раненных товарищей.

Глава восьмая: Лесной бой

Привал решили сделать на лесной опушке. К тому моменту некоторые раненые скончались. Капитан глядел на дома, в какие они должны были пойти. Потом он увел курсантов в лесную глушь.  Кремлевцы закурили противные немецкие сигареты, взятые вместе с другими трофеями. Через некоторое время они привыкли к крикам, стонам и бреду раненых товарищей, которые постоянно раздавались в лесу. Вернувшиеся разведчики докладывали, что недалеко есть деревушка и совхоз, свободные от оккупантов.

Капитан с командирами взводов отметили на картах село Таксино. В течение дня по небу пролетал крошечный черный самолетик, Рюмин приказал затаиться и не двигаться. Из самолета стали сыпаться листовки с пропагандой,  в них призывали советских бойцов сдаться в плен. Капитан решил, что лучше не говорить кремлевцам о том, что на востоке немцы, чтобы те не бросились на врага. Правильным решением сейчас было – укрыться в лесу.

Взводу Алексея было поручено заботиться о раненых, он единственный был без потерь. Едва связника отправили за провизией для солдат, как вновь в воздухе раздался гул самолетов. Он усиливался, они приближались, и вот от них отделились бомбы. Ястребов смотрел, как рота разбегается по лесу, и в мыслях винил капитана, что тот приказал  ей уйти сюда. Напряжение усиливалось, скоро раздадутся взрывы бомб, но они не взрываются. Таким отвлекающим манером немцы хотели внести панику и неразбериху в стане русских воинов, чтобы они не поняли, откуда враги начнут наступление пехотой и танками.

Глава девятая: Приступ страха

Оккупанты наступали. Алексей бросился наземь и укрылся в корнях дерева. В лесу раздавался стрекот автоматов, рычали моторы, грохотали взрывы. Ястребов, лежа рядом со своим курсантом,  намеревался броситься в бой, но напарник принялся его разубеждать и начал предлагать взамен  убийство друг друга, чтобы их не подстрелили и не взяли в плен. Алексей, было, призадумался, но отогнал такие мысли, фашисты прошли в двух метрах от их укрытия.

Настала ночь, бой все не утихал, тело лейтенанта затекло и отказывалось ему повиноваться.  Они лежали в воронке. Его напарник продолжал  отговаривать  Ястребова, обещая ему прикрыть его, если им удастся выжить.  Это лишь разозлило Алексея. Покинув убежище, парни пошли к северо-востоку, поравнялись с лесом, но тут из него показались 4 фашиста. Курсанта охватила паника, он истерично то ли рассмеялся, то ли заплакал, но выяснилось, что это были не немцы, а курсанты, и с ними Рюмин.

Глава десятая: Один в поле воин

Лейтенант с уцелевшими бойцами снова вышел на ту опушку со стогами клевера, на которой еще недавно они встречали красноармейский отряд. С Алексеем и Рюминым оставались в живых только  4 бойца. Укрывшись в копне сена, лейтенант и капитан лежали молча, им было трудно начинать разговор.  В воздухе происходила битва, ее Алексей наблюдал впервые.  Капитан забранился, когда последний наш «ястребок» был сбит, не выдержав натиска вражеских «мессеров». Рюмин в сердцах сказал, что нет им прощения за отступление, а Ястребов на это ему ответил, что разобьют они фашистов, чего бы им это не стоило. Потом лейтенант направился к бойцам, не ведая, что им сказать, спросил, каковы их дела. Они ответили ему шутками и дали консервов.

Когда Ястребов с курсантом подходили к своим стогам, послышался звук выстрела. Это застрелился капитан. Впервые Алексей не испытывал страх к мертвому, а, наоборот, чувствовал некоторую близость, связь с самоубийством Рюмина. Хоронить его решили на той же опушке.  Могилу уже почти вырыли, когда возникли немецкие танки. Бойцы бросились врассыпную, все, кроме того, который нес на себе уже остывшее тело капитана.  Лейтенант, видя врага, овладел собой. Он приготовил в углу ямы боеприпасы: винтовки и бутылки с бензином. Один танк повернул к могиле Рюмина, в которой укрылся Алексей. Тот поджег бутылку с бензином, бросил по танку и промахнулся. Но волной от взрыва настигло и танк, и самого Алексея.

Сделав резкое движение, лейтенант упал наземь. Тело его было непослушным, и единственное, что он мог в тот момент делать – это выть, как зверь, дико и утробно. Через 2 минуты, сделав недюжинное усилие воли, Алексей поднялся, Пораженный танк издавал противное шипение. Боец, проявляя огромную силу воли, взял сложенные боеприпасы и двинулся на северо-восток. Он испытывал довольно противоречивые ощущения: радость, потому что смог выжить во всем этом, удивление и поражение от того, что ему пришлось увидеть и почувствовать за последние 5 суток. Лейтенант был единственным живым из всех курсантов его роты, он шел и потихоньку ругался, потому что это облегчало ему путь.